«Я так же прост, как небеса»
к юбилею Осипа Эмильевича Мандельштама
15 января 2026 года мы отмечаем 135-летие поэта, прозаика, переводчика, эссеиста, критика, литературоведа Осипа Эмильевича Мандельштама.
В одном стихотворении он как будто предрекает свою тяжёлую трагическую судьбу…
В одном стихотворении он как будто предрекает свою тяжёлую трагическую судьбу…
Стихи о неизвестном солдате
Наливаются кровью аорты,
И звучит по рядам шепотком:
— Я рождён в девяносто четвёртом,
Я рождён в девяносто втором…
И, в кулак зажимая истёртый
Год рожденья с гурьбой и гуртом,
Я шепчу обескровленным ртом:
— Я рождён в ночь с второго на третье
Января в девяносто одном.
Ненадёжном году, и столетья
Окружают меня огнём.
И звучит по рядам шепотком:
— Я рождён в девяносто четвёртом,
Я рождён в девяносто втором…
И, в кулак зажимая истёртый
Год рожденья с гурьбой и гуртом,
Я шепчу обескровленным ртом:
— Я рождён в ночь с второго на третье
Января в девяносто одном.
Ненадёжном году, и столетья
Окружают меня огнём.
Осип Эмильевич появился на свет в 1891 году в Варшаве. Отец его был купцом первой гильдии. Мать, Флора Вербловская, была музыкантом. В 1897 году семья переехала в Петербург.
Родители старались дать детям хорошее образование. С Осипом, который был старшим ребёнком, занимались гувернантки, он с раннего детства изучал иностранные языки.
Родители старались дать детям хорошее образование. С Осипом, который был старшим ребёнком, занимались гувернантки, он с раннего детства изучал иностранные языки.
Когда Осипу исполнилось 13 лет, он поступил в Тенишевское коммерческое училище в Петербурге. В учебном заведении царила особая, строгая атмосфера, несмотря на происходящие в стране острые политические события.
Все происходящее Осип воспринимал с воодушевлением, словно вокруг бушевала какая-то удивительная обновляющая стихия. В 1905—1907 годах он написал свои первые стихотворения.
15 мая 1907 года Осип получил диплом об окончании училища. Вдохновленный революционными идеями, он отправился в Финляндию с желанием вступить в боевую организацию эсеров, но был слишком юн, и ему отказали. Родители не на шутку беспокоились за судьбу сына и поспешили отправить его учиться за границу.
В 1907—1908 годах он слушал лекции на словесном факультете Парижского университета, а в 1909—1910 годах изучал романскую филологию в Гейдельбергском университете в Германии.
Все происходящее Осип воспринимал с воодушевлением, словно вокруг бушевала какая-то удивительная обновляющая стихия. В 1905—1907 годах он написал свои первые стихотворения.
15 мая 1907 года Осип получил диплом об окончании училища. Вдохновленный революционными идеями, он отправился в Финляндию с желанием вступить в боевую организацию эсеров, но был слишком юн, и ему отказали. Родители не на шутку беспокоились за судьбу сына и поспешили отправить его учиться за границу.
В 1907—1908 годах он слушал лекции на словесном факультете Парижского университета, а в 1909—1910 годах изучал романскую филологию в Гейдельбергском университете в Германии.
Там Мандельштам познакомился с Николаем Гумилёвым. Позже они стали близкими друзьями.
По окончании учёбы Осип отправился в путешествие по Швейцарии и Италии. Красота европейской готики нашла отражение в его стихах.
По окончании учёбы Осип отправился в путешествие по Швейцарии и Италии. Красота европейской готики нашла отражение в его стихах.
Notre Dame
Где римский судия судил чужой народ,
Стоит базилика, и — радостный и первый —
Как некогда Адам, распластывая нервы,
Играет мышцами крестовый легкий свод.
Но выдает себя снаружи тайный план,
Здесь позаботилась подпружных арок сила,
Чтоб масса грузная стены не сокрушила,
И свода дерзкого бездействует таран.
Стихийный лабиринт, непостижимый лес,
Души готической рассудочная пропасть,
Египетская мощь и христианства робость,
С тростинкой рядом — дуб, и всюду царь — отвес.
Но чем внимательней, твердыня Notre Dame,
Я изучал твои чудовищные ребра, —
Тем чаще думал я: из тяжести недоброй
И я когда-нибудь прекрасное создам…
Стоит базилика, и — радостный и первый —
Как некогда Адам, распластывая нервы,
Играет мышцами крестовый легкий свод.
Но выдает себя снаружи тайный план,
Здесь позаботилась подпружных арок сила,
Чтоб масса грузная стены не сокрушила,
И свода дерзкого бездействует таран.
Стихийный лабиринт, непостижимый лес,
Души готической рассудочная пропасть,
Египетская мощь и христианства робость,
С тростинкой рядом — дуб, и всюду царь — отвес.
Но чем внимательней, твердыня Notre Dame,
Я изучал твои чудовищные ребра, —
Тем чаще думал я: из тяжести недоброй
И я когда-нибудь прекрасное создам…
Notre Dame
Где римский судия судил чужой народ,
Стоит базилика, и — радостный и первый —
Как некогда Адам, распластывая нервы,
Играет мышцами крестовый легкий свод.
Но выдает себя снаружи тайный план,
Здесь позаботилась подпружных арок сила,
Чтоб масса грузная стены не сокрушила,
И свода дерзкого бездействует таран.
Стихийный лабиринт, непостижимый лес,
Души готической рассудочная пропасть,
Египетская мощь и христианства робость,
С тростинкой рядом — дуб, и всюду царь — отвес.
Но чем внимательней, твердыня Notre Dame,
Я изучал твои чудовищные ребра, —
Тем чаще думал я: из тяжести недоброй
И я когда-нибудь прекрасное создам…
Стоит базилика, и — радостный и первый —
Как некогда Адам, распластывая нервы,
Играет мышцами крестовый легкий свод.
Но выдает себя снаружи тайный план,
Здесь позаботилась подпружных арок сила,
Чтоб масса грузная стены не сокрушила,
И свода дерзкого бездействует таран.
Стихийный лабиринт, непостижимый лес,
Души готической рассудочная пропасть,
Египетская мощь и христианства робость,
С тростинкой рядом — дуб, и всюду царь — отвес.
Но чем внимательней, твердыня Notre Dame,
Я изучал твои чудовищные ребра, —
Тем чаще думал я: из тяжести недоброй
И я когда-нибудь прекрасное создам…
В промежутках между зарубежными поездками Мандельштам бывал в Петербурге, где посещал по средам лекции по стихосложению на "башне" у поэта Вячеслава Иванова.
Среды Иванова, или Ивановские среды — литературно-философские собрания, проходившие в Петербурге в 1900-е годы в "башне": круглой угловой выступающей комнате на шестом этаже в квартире поэта-символиста Вячеслава Иванова и его жены, писательницы Лидии Зиновьевой-Аннибал.
Среды Иванова, или Ивановские среды — литературно-философские собрания, проходившие в Петербурге в 1900-е годы в "башне": круглой угловой выступающей комнате на шестом этаже в квартире поэта-символиста Вячеслава Иванова и его жены, писательницы Лидии Зиновьевой-Аннибал.
Знакомство с творчеством других поэтов подарило Осипу вдохновение, он много работал, и в 1910 году в журнале «Аполлон» были напечатаны его первые стихи.
В 1911 году обучение Мандельштама в Европе стало невозможным — семья испытывала сильные финансовые трудности. Молодой поэт вернулся в Россию и поступил на историко-филологический факультет Петербургского университета.
В 1911 году обучение Мандельштама в Европе стало невозможным — семья испытывала сильные финансовые трудности. Молодой поэт вернулся в Россию и поступил на историко-филологический факультет Петербургского университета.
Осип всегда находил время для творчества: писал стихи, статьи. А ещё читал свои произведения со сцены. Особенно часто в "Бродячей собаке" — литературно-артистическом кабаре Петербурга, одном из центров культурной жизни Серебряного века.
В 1911 году Осип познакомился с А. А. Ахматовой, в 1912 году — с А. Блоком. В конце того же года вошёл в группу акмеистов, регулярно посещал заседания «Цеха поэтов». Дружбу с акмеистами (Ахматовой и Гумилёвым) считал одной из главных удач своей жизни.
В 1913 году вышел его первый сборник Осипа Мандельштама «Камень». Это событие стало признанием поэта читателями.
В 1911 году Осип познакомился с А. А. Ахматовой, в 1912 году — с А. Блоком. В конце того же года вошёл в группу акмеистов, регулярно посещал заседания «Цеха поэтов». Дружбу с акмеистами (Ахматовой и Гумилёвым) считал одной из главных удач своей жизни.
В 1913 году вышел его первый сборник Осипа Мандельштама «Камень». Это событие стало признанием поэта читателями.
* * *
Из омута злого и вязкого
Я вырос, тростинкой шурша,
И страстно, и томно, и ласково
Запретною жизнью дыша.
И никну, никем не замеченный,
В холодный и топкий приют,
Приветственным шелестом встреченный
Короткиx осенниx минут.
Я счастлив жестокой обидою,
И в жизни похожей на сон,
Я каждому тайно завидую
И в каждого тайно влюблен.
Я вырос, тростинкой шурша,
И страстно, и томно, и ласково
Запретною жизнью дыша.
И никну, никем не замеченный,
В холодный и топкий приют,
Приветственным шелестом встреченный
Короткиx осенниx минут.
Я счастлив жестокой обидою,
И в жизни похожей на сон,
Я каждому тайно завидую
И в каждого тайно влюблен.
Перед революцией Осип Мандельштам несколько раз гостил у поэта Максимилиана Волошина в Крыму. В Коктебеле летом 1915 года он впервые встретился с Мариной Цветаевой.
В Петрограде, в январе 1916 года Осип подарил Марине свой сборник «Камень».
Лирику Мандельштама Цветаева оценила высоко, видела в ней «магию», «чару», несмотря на «путанность и хаотичность мысли».
А Осип Мандельштам был влюблён в темноволосую загадочную Марину. Он даже приезжал к ней в Москву. Поэты встречались, много гуляли и разговаривали.
В Петрограде, в январе 1916 года Осип подарил Марине свой сборник «Камень».
Лирику Мандельштама Цветаева оценила высоко, видела в ней «магию», «чару», несмотря на «путанность и хаотичность мысли».
А Осип Мандельштам был влюблён в темноволосую загадочную Марину. Он даже приезжал к ней в Москву. Поэты встречались, много гуляли и разговаривали.
Мандельштам был влюблён, но не открыл своего сердца. Спустя много лет Марина Цветаева вспоминала:
«Чудесные дни с февраля по июнь 1916 года, дни, когда я Мандельштаму дарила Москву».
После Октябрьской революции О. Э. Мандельштам служил в Петербурге, потом переехал в Москву. Однако с работой было трудно, и он принял решение уехать в Крым, затем в Тифлис. А потом был Киев и судьбоносная встреча…
1 мая 1919 года Осип Мандельштам встретил хрупкую большеглазую девушку. Это была двадцатилетняя художница Надежда Яковлевна Хазина. Он читал стихи, а она всё слушала и слушала. Они проговорили весь вечер и поняли, что больше не хотят расставаться. Через три года они поженились.
В годы Гражданской войны Надежда и Осип скитались по России, Украине, Грузии. К. И. Чуковский вспоминал:
«У Мандельштама никогда не было не только никакого имущества, но и постоянной оседлости — он вёл бродячий образ жизни. Это был человек, не создавший вокруг себя никакого быта и живущий вне всякого уклада».
Но это было не важно, потому что рядом была его Надя, верная супруга и друг. А. А. Ахматова вспоминала:
«Осип любил Надежду невероятно, неправдоподобно… Он не отпускал Надю от себя ни на шаг, не позволял ей работать, бешено ревновал, просил её советов о каждом слове в стихах».
Несмотря на постоянные переезды, безденежье и неустроенность быта, в 1922 году вышла вторая книга стихов Мандельштама «Tristia» («Скорбные элегии») с посвящением Надежде Хазиной.
Спустя год появился сборник «Вторая книга». Это было время творческого подъёма, но в 1925 году Мандельштаму неожиданно стали отказывать в публикации стихов. В 1928 году печатается последний прижизненный сборник Мандельштама «Стихотворения», а также книга его избранных статей «О поэзии».
Следующие пять лет Мандельштам почти не писал, но творчества не оставил. Из-под его пера вышли множество литературоведческих статей, автобиографическая повесть «Шум времени», книга прозы «Египетская марка».
Для детей он написал «Примус», «Шары», «Два трамвая».
Он занимался переводами произведений итальянского поэта Петрарки, французского драматурга Ж. Расина и грузинского поэта И. Гришашвили. Эта работа приносила семье Мандельштамов небольшой доход.
В 1933 году в ленинградском журнале «Звезда» вышла статья «Путешествие в Армению», в которой Осип Эмильевич позволил себе достаточно резкие высказывания относительно молодой республики и партийных деятелей. Над поэтом нависли грозные тучи…
А осенью 1833 года появилось стихотворение, которое решило судьбу Мандельштама.
Спустя год появился сборник «Вторая книга». Это было время творческого подъёма, но в 1925 году Мандельштаму неожиданно стали отказывать в публикации стихов. В 1928 году печатается последний прижизненный сборник Мандельштама «Стихотворения», а также книга его избранных статей «О поэзии».
Следующие пять лет Мандельштам почти не писал, но творчества не оставил. Из-под его пера вышли множество литературоведческих статей, автобиографическая повесть «Шум времени», книга прозы «Египетская марка».
Для детей он написал «Примус», «Шары», «Два трамвая».
Он занимался переводами произведений итальянского поэта Петрарки, французского драматурга Ж. Расина и грузинского поэта И. Гришашвили. Эта работа приносила семье Мандельштамов небольшой доход.
В 1933 году в ленинградском журнале «Звезда» вышла статья «Путешествие в Армению», в которой Осип Эмильевич позволил себе достаточно резкие высказывания относительно молодой республики и партийных деятелей. Над поэтом нависли грозные тучи…
А осенью 1833 года появилось стихотворение, которое решило судьбу Мандельштама.
* * *
Мы живем, под собою не чуя страны,
Наши речи за десять шагов не слышны,
А где хватит на полразговорца,
Там припомнят кремлёвского горца.
Его толстые пальцы, как черви, жирны,
А слова, как пудовые гири, верны,
Тараканьи смеются усища,
И сияют его голенища.
А вокруг него сброд тонкошеих вождей,
Он играет услугами полулюдей.
Кто свистит, кто мяучит, кто хнычет,
Он один лишь бабачит и тычет,
Как подкову, кует за указом указ —
Кому в пах, кому в лоб, кому в бровь, кому в глаз.
Что ни казнь у него — то малина
И широкая грудь осетина.
Наши речи за десять шагов не слышны,
А где хватит на полразговорца,
Там припомнят кремлёвского горца.
Его толстые пальцы, как черви, жирны,
А слова, как пудовые гири, верны,
Тараканьи смеются усища,
И сияют его голенища.
А вокруг него сброд тонкошеих вождей,
Он играет услугами полулюдей.
Кто свистит, кто мяучит, кто хнычет,
Он один лишь бабачит и тычет,
Как подкову, кует за указом указ —
Кому в пах, кому в лоб, кому в бровь, кому в глаз.
Что ни казнь у него — то малина
И широкая грудь осетина.
Под «кремлёвским горцем» Мандельштам подразумевал генерального секретаря ЦК ВКП (б) И. В. Сталина. Поэт Б. Л. Пастернак сказал автору:
«То, что вы мне прочли, не имеет никакого отношения к литературе, поэзии. Это не литературный факт, но акт самоубийства, который я не одобряю и в котором не хочу принимать участия. Вы мне ничего не читали, я ничего не слышал, и прошу вас не читать их никому другому».
В ночь с 16 на 17 мая 1934 года Мандельштама арестовали.
Его выслали в Пермский край, в город Чердынь. Надежда Яковлевна последовала за мужем. Позже благодаря заступничеству некоторых литераторов, среди которых были Борис Пастернак и Анна Ахматова, супруги смогла уехать в Воронеж. Осип Эмильевич работал в журналах, газетах, театрах, писал стихи.
Появился сборник «Воронежские тетради», который считается вершиной поэтического творчества Мандельштама.
В мае 1937 года закончился срок ссылки, и поэт получил разрешение выехать из Воронежа. Вместе с женой они ненадолго возвратились в Москву. На одном из заседаний Союза писателей СССР стихи Мандельштама были названы «похабными и клеветническими».
В марте 1938 года супруги Мандельштам переехали в профсоюзную здравницу «Саматиха» в Московской области. Здоровье Надежды Яковлевны ухудшилось.
Его выслали в Пермский край, в город Чердынь. Надежда Яковлевна последовала за мужем. Позже благодаря заступничеству некоторых литераторов, среди которых были Борис Пастернак и Анна Ахматова, супруги смогла уехать в Воронеж. Осип Эмильевич работал в журналах, газетах, театрах, писал стихи.
Появился сборник «Воронежские тетради», который считается вершиной поэтического творчества Мандельштама.
В мае 1937 года закончился срок ссылки, и поэт получил разрешение выехать из Воронежа. Вместе с женой они ненадолго возвратились в Москву. На одном из заседаний Союза писателей СССР стихи Мандельштама были названы «похабными и клеветническими».
В марте 1938 года супруги Мандельштам переехали в профсоюзную здравницу «Саматиха» в Московской области. Здоровье Надежды Яковлевны ухудшилось.
В ночь с 1 на 2 мая Осип Эмильевич был арестован и заключён в «Бутырку». 2 августа ему зачитали приговор: пять лет заключения в исправительно-трудовом лагере на Дальнем Востоке.
27 декабря 1938 года, не дожив до своего 48-летия, Осип Мандельштам скончался от тифа в пересыльном лагере во Владивостоке и был похоронен в братской могиле. Свою трагическую гибель поэт предсказал в стихотворении грузинского поэта Н. Минцишвили, которое перевёл в 1921 году.
Прощание
Когда я свалюсь умирать под забором в какой-нибудь яме
И некуда будет душе уйти от чугунного хлада —
Я вежливо, тихо уйду. Незаметно смешаюсь с тенями.
Лишь собаки меня пожалеют, целуя под ветхой оградой.
И некуда будет душе уйти от чугунного хлада —
Я вежливо, тихо уйду. Незаметно смешаюсь с тенями.
Лишь собаки меня пожалеют, целуя под ветхой оградой.
Осип Мандельштам — удивительный мастер слова, умеющий оживить каждую строку, наполнить её звуками. «Я так же прост, как небеса…» — сказал он однажды. Да, он прост, но одновременно сложен и невероятно глубок.
«Я так же прост, как небеса»
«Я так же прост, как небеса»